Некоторые из них уже не годами, а десятилетиями будоражат умы досужей публики, некоторые остались скрытыми и незаметными.
Среди внезапно возникающих эпифеноменов российской действительности видное место занимают «теневые партнёры» – по различным версиям — истинные хозяева бизнеса, якобы записанного на подставных лиц.
Причины подобного ухода в тень для номинальных владельцев называют самые разные, но все они обладают тем или иным уровнем откровенной конспирологичности.
Впрочем, времена меняются, меняются и версии. Если в девяностые ходили слухи об ушедших в подполье партийных банкирах, неизвестно куда пропавшем золоте партии, то в двухтысячных в качестве основных причин теневого совладения называют, скорее, криминальные и политические поводы. Кто-то из якобы владельцев бизнеса был политиком, кто-то – бандитом… Наиболее интересен вопрос о том, как и по каким поводам впоследствии предъявлялись претензии.
Наиболее известные и популярные процессы, основанные на устных «мамой клянусь» шли, конечно же не в России, а в Лондоне.
Город-мечта отечественных миллионеров и миллиардеров на рынке судебных услуг вполне успешно конкурирует с Россией. Британское право признаёт весомыми свидетельства и устные рассказы о договорённостях и всерьёз их рассматривает.
Впрочем, в большинстве случаев такие рассмотрения не заканчиваются ничем вменяемым. Но тем интереснее факты, которые всплывают во время подобных конфликтов.
Так, например, дело «Михаил Черной против Олега Дерипаски» в Высоком суде Лондона было завершено подписанием мирового соглашения. Юристы Черного пытались доказать, что он являлся партнером Дерипаски в развитии алюминиевого бизнеса с 1990-х и имел право на долю от общего бизнеса в денежном эквиваленте около $1 млрд. Сторона ответчика заявляла в суде, что Черной был не бизнес-партнером, а криминальным авторитетом, которому платились деньги «крышу».
Причин, почему бизнес не был оформлен в том числе на самого Черного, убедительных для публики, кажется не называлось. Условия договорённости о прекращении конфликта между авторитетными представителями бизнеса так же не были опубликованы – мировое соглашение осталось конфиденциальным. Публика осталась в недоумении. Что это было? Никто толком не понимает, не может получить ответ. Да его и не предполагалось, кажется, давать окружающим…
Это был не единственный судебный процесс и, тем более, не единственный публичный скандал, который подымал вопросы о реальной структуре собственности многих российских предприятий. Аналогичного формата конфликт вокруг «Трёхгорной мануфактуры» того же Дерипаски с «государственным банкиром» Владимиром Чернухиным в том же самом Лондоне «наделил» российского бизнесмена новым партнёром в старом бизнесе, обязав его к выплате компенсаций.
2017 году в Британии мы стали свидетелями еще одного судебного спора об активах. Бывший заместитель министра сельского хозяйства Алексей Бажанов судился с бизнесменом Аркадием Фосманом. Экс-чиновник утверждал, что в 2014 году они с Фосманом заключили соглашение о выкупе у ликвидаторов и кредиторов находящейся в процессе банкротства и принадлежащей Бажанову ГК «Маслопродукт». Фосману, по версии Бажанова должно была достаться 55% группы, а Бажанову — 45%.
Суд был проигран, но наиболее интересным для российских граждан является общий вопрос о том, были ли реальные основания у всех этих граждан вообще находиться в бизнесе? Британскую Фемиду вряд ли заинтересовал тот факт, что Бажанов в России находится в розыске, Черной находился в розыске Интерпола, а экс-руководитель ВЭБа явно не имел права самостоятельно заниматься бизнесом в те годы, когда по версии британского суда вступил в бизнес-партнёрство с Дерипаской.
Возникает вполне закономерный вопрос – а сколько таких «коллег по бизнесу» не вышло в суды, не оформило свои взаимоотношения с парадными партнёрами, но продолжает с ними сотрудничество без особых конфликтов? Что-то подсказывает нам, что счёт может идти на сотни, а может быть и тысячи государственных чиновников, криминальных авторитетов, силовиков и простых безработных, официально не владелющих ничем, но, на деле, контролирующих значительные бизнес-активы.
Впрочем, российские судебные эпизоды так же оставляют множество вопросов о том, каким способом происходили переделы бизнеса, кому и что реально принадлежит и откуда что взялось. Взять хотя бы сомнительную судебную историю вокруг банка НРБ, завершившуюся аж в 2000ом году. Основатели и бывшие владельцы банка судились с владельцами, актуальными на тот момент. Цепочка перепродаж тянулась с 1993 года и терялась в архивах ЦБ. Какое отношение ко всему этому имел Газпром, якобы входивший в состав учредителей банка своими структурами, кто ещё имел отношение к банку и за какие заслуги один из пары тысяч российских банков вдруг стал объектом инвестиций столь крупной структуры, кто были те несколько её партнёров, упоминаемых во всех источниках… вопросы, вопросы, прикрытые публичной фигурой уважаемого Александра Лебедева, который, получается и не являлся единоличным владельцем банка в те годы…
Это не единственный пример. Уже и в двухтысячные годы на свет божий вылезали многочисленные странности, несоответствия между публично представляемой картиной и прорывающейся через строчки юридических документов реальностью. Чего стоит только появление в уголовном процессе ЮКОСа таинственных оффшоров, зарегистрированных чуть ли не при Андропове, и, впоследствии, оказавшихся в контуре бизнеса крупнейшей в те годы частной российской компании.
Уж какие только версии мы не читали в прессе и социальных сетях о теневых владельцах нефтяного гиганта – от Ротшильдов, до Виктора Геращенко, от КГБ СССР до тайных партийных или комсомольских структур… Впрочем, даже сейчас точная структура собственности оставшейся у тогдашних акционеров компании не известна.
Но никто, наверное, не поверил, что публике были явлены действительно все, кому реально принадлежала эта корпорация.
Какие же выводы можно сделать нашему читателю? В ближайшие годы прозрачность структуры собственности российского бизнеса уж точно не будет повышаться. Давление санкций вынуждает российское руководство снижать объём раскрываемой публично информации о том, кто является собственником или аффилированным лицом многих ранее полностью публичных структур.
Но что уж говорить о непубличных, о частных компаниях?
В известной сказке Шарля Перро говорящий кот рассказывал наивному королю про то, что вокруг все леса и поля принадлежат маркизу де Карабасу. Результатом PR-кампании стал переход прав собственности к ранее номинальному владельцу.
Эта история заставляет нас серьёзно задуматься…
Лаврентий Судоплатов
Обращаем ваше внимание что следующие экстремистские и террористические организации, запрещены в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
© 2024, «Открытые новости». Все права защищены.
При копировании материалов гиперссылка на zarodinu-zaputina.ru обязательна. * 
* XML, HTML